Хиркану, так раньше называлась эта местность, и, после завоевания ее Александром Македонским, здесь много лет существовало эллинистическое государство Селевкидов, вызвало большое движение и ажиотаж местного населения. Один из центров Селевка находится прямо за хребтом, ограждающим море от пустынь Семнана. Город назывался Гекатомпилос, Стовратный город. Но тот город, к которому мы подошли, в моей юности назывался Бендер-шах. Бывал в нем давно, когда еще курсантом бегал. Туда вел довольно узкий проход между песчаной косой с небольшим островком и пустыней, заросшей саксаулом и джиддой. Насколько я в курсе, севернее живут туркмены, в 21-м веке. Сейчас здесь жили именно они! Эта земля – пра-родина туркмен и турок. Именно поэтому они так сильно отличаются от остальных жителей Средней Азии. А турки? Турки на них похожи. В настоящий момент времени, в IX веке, отсюда вербуют арабы своих гулямов. Они обложили роды туркменские данью: те обязаны отдавать мальчиков в нукеры. Сделано все просто: туркменов чуть потеснили в пески за Великую Горганскую стену, отжав их от реки Горган. Места для выпаса овец – сколько угодно, а муку вы можете купить только за стеной. Вот и платите мальчиками и мясом. «Интересные шляпки носила буржуазия в 19-м веке! Вот занесло!» – подумал я, направляя свой флагман во внутреннюю часть Горганского залива. На берегу видна суматоха, не часто столько мачт виднеется в проливе.
Глава 16. Особенности переговоров в IX веке
Пока мы маневрировали и ставали на якоря, на берегу собрался кавалерийский корпус, не меньше. Они носились туда-сюда в ожидании нашей высадки. Флота, как такового, у «противника» или встречающей стороны не было. Наблюдались какие-то дикие перестроения, море хохота вызвали их маневры, когда был спущен катамаран, чтобы руководить постановкой на якорь. Залив – почти точная копия Куршского залива, только протоков чуть больше. А ветра здесь – постоянное явление: влажный воздух с моря упирается в гряду гор высотой более 5 километров, поднимается вверх, изливается дождем или мощной росой, и стекает вниз, к морю. Стоковые ветра. Они сильные и ровные, без порывов. Яхта при таком ветре совершенно свободно выходила на глиссирование, потому как пространство узкое, и волна развиться не успевает. Видели, как собаки или всадники пытаются догнать автомобиль с громким лаем или криками? Вот тут целый корпус конников в мохнатых текинских папахах, с гиканием, рванул за катамараном, а когда мы, с Санькой, резко развернулись и с той же скоростью полетели назад, то со стороны корпуса только полетела клочьями белая пена, сорванная ветром с крупов почти загнанных лошадей. За то время, пока они за нами гнались, три торговых ладьи успели прошмыгнуть в Бендер-Гяз, где своим знакомым из числа начальников порта и старейшин торговых миссий вручили письмо, что заход кораблей новгородского княжества совершенно мирный и предпринят по приглашению саманидской стороны. Впрочем, большой отряд воинов в белых одеждах появился с востока почти одновременно с заходом новгородцев в порт. Я проскочил восточнее, и рассмотрел в бинокль, спасибо Миле и ее девочкам, у меня теперь есть хороший 12-кратный «морской» бинокль, у которого практически нет аберрации, подходящий отряд. Даже кони в этой кавалькаде были подобраны по масти и отличались только «яблоками». У более богато одетых воинов они были чисто белыми, у остальных в «яблоко». Выделялся один воин на почти розовом коне, изабелловой масти. Его окружали слуги с опахалами и зонтиками. Из-за очень редкой и короткой шести такое животное плохо переносит прямые солнечные лучи, и у них, обычно, голубые глаза. Дитя жесткого инбридинга. Но чего не сделаешь, чтобы выпендриться? Было понятно, что прибыл либо местный наместник, либо кто повыше. В тот момент древний Огуз еще не сбросил арабское иго, и официально ими управляли из Багдада и Самарры халифы. Это кто-то из местных, сумевший набрать немного силы. Впрочем, воинов у него много, пехоты не видно, но вполне возможно, что она просто не успела подойти. Всадники на белых конях прошли мимо нас и остановились на окраине Гяза. Затем я увидел, что к ним ведут, привязанного веревками к обоим рукам, старшего из новгородцев: Новика, который шапкой и плащом выделялся среди местных халатов. Взлетел сигнал приготовится к стрельбе. Из орудий выдергивали пробки. Стаскивали чехлы и завращались рукоятки приводов лебедок подачи боеприпасов. Не дай бог они что-либо ему сделают! Разгоню эту шоблу, как мух над котлетами. На транспорте вновь запустили форсунки котлов. Они не дымят, работают на древесном спирте. Угу, отрезают веревки, и, в сопровождении четырех воинов, Новик пошел обратно. До этого его вело два пехотинца или «жандарма».
– Дать дробь! От орудий отойти, продолжать наблюдение! – откинуты рукояти затворов, выстрелы встают на штатное место в 1-м зарядном ящике. За нами тоже наблюдают, так как сразу после этого от «белой тысячи» отделилась сотня и двинулась к берегу залива по направлению к небольшой рощице пальм и раскидистых деревьев, между которыми был виден какой-то открытый павильон. Двигались они вдоль ручья, густо поросшего деревьями. Все побережье было разбито на небольшие участки, огороженные валиками из глины. Но это – не поля. Это место для выпарки морской соли, главного богатства данного региона. Поля начинались дальше от берега. Возле рощи был виден свайный причал, для небольших суденышек. Южный берег зимой подвержен наводнениям. Сильные северные ветра поднимают уровень воды на три-четыре метра, постоянно размывая места для добычи соли. Благодаря этому к берегу ближе 250–400 метров тут на относительно крупном судне просто не подойти. Высадку возможно осуществить только на восточном берегу залива в районе устья рукотворного канала, идущего от реки Горган.
Подошедшему вместе с Новиком «переговорщику» так и было сказано, что мы принимаем приглашение наместника Насра ибн Ахмада, но высадиться мы можем только у «красного берега». Это примерно в пяти километрах от рощицы, куда подъезжал этот самый Наср.
– Ты же видишь, что корабль у нас большой, и ему требуются большие глубины. Сходи берегу и попроси разрешить нам высадиться там, где мы можем это сделать.
Ладья Новика пошла к берегу, но села на грунт, не дойдя до причала. К ней с берега подъехало несколько воинов, переговорили. Затем Новик перегнал часть экипажа и гостей на корму, отдифферентовался и они сошли с мели. Подойти левее нам разрешили. Увидев, что якорь выбирает самый большой корабль, который развернулся и двинулся к берегу, не поднимая парусов, от рощицы отделилась толпа всадников, которая во весь опор неслась за красавцем изабелловой масти, который возглавил эту колонну. Наместник решил сам посмотреть